"50 дней Трампа". Политолог Игорь Чаленко объясняет, что стоит за новой стратегией Вашингтона

Угроза пошлинами, усиление военной помощи Украине и дедлайн в 50 дней для Кремля — президент США Дональд Трамп резко изменил риторику в отношении России. После встречи с генсеком НАТО Марком Рютте он пригрозил Москве "очень жесткими" санкциями, если через полтора месяца Путин не согласится на мирное соглашение с Украиной. Одновременно Белый дом объявил об отправке систем ПВО Patriot в рамках многостороннего оборонного соглашения: оружие для Украины будут закупать европейские союзники США.

Как пишет Axios, общая сумма пакета составит 10 миллиардов долларов — в него войдут ракеты, ПВО и артиллерийские боеприпасы. The Washington Post также сообщила, что Трамп рассматривал возможность предоставить Украине крылатые ракеты Tomahawk, способные достичь Москвы и Санкт-Петербурга, однако в окончательный список поставок они не вошли.

В Кремле новые заявления Трампа не оставили без внимания: пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков назвал их "очень серьёзными", добавив, что "нужно время для анализа".

Что означают эти сигналы для Украины? Насколько последовательна позиция Трампа — и действительно ли он разочаровался в Путине? Как реагирует Москва — и удаётся ли ей вмешиваться в переговорную повестку?

Об этом и другом "ОстроВ" поговорил с политологом, главой Центра анализа и стратегий Игорем Чаленко.

— Прежде всего, хотел бы обсудить с Вами последние заявления Трампа. Если обобщить, как их следует расценивать — как тотальный разворот и смену политики или нечто иное?

— Если говорить в комплексе, я здесь вижу линейную эволюцию политики Трампа. То есть он пытался в течение первых двух кварталов 2025 года всё-таки задобрить российскую сторону. Но получилось так, что украинская сторона продемонстрировала максимальную договороспособность: именно мы поддерживали все инициативы непосредственно Трампа.

А Россия де-факто блокировала как стамбульский переговорный трек, так и не демонстрировала никакого реального желания к деэскалации. Каждый разговор с Трампом заканчивался рекордными шахедно-ракетными атаками по территории Украины.

Трамп осознал: если он и дальше будет тянуть линию умиротворения Путина, это не даст никакого результата. Поэтому мы сейчас и видим тактические изменения. Я не считаю, что это изменения стратегического характера. Потому что, опять же, Трамп действует в очень краткосрочных временных рамках. Это даже подкрепляется его заявлениями — например, про "50 дней", а потом "посмотрим, пойдет ли Путин на переговоры или нет".

То есть, это всё равно попытка навязать принцип "мир через силу", заставить Путина к миру. Единственное, что, конечно, мы сейчас видим — это всё более активную работу адвокационных групп, которые поддерживают проукраинскую политику. Как уже стало известно, причём из уст самого Трампа, де-факто одной из таких адвокатов, лоббистов Украины стала первая леди — Мелания Трамп.

Я думаю, что это интересный поворот событий, учитывая всю ту работу, которую проводила российская сторона, чтобы наоборот сорвать любое позитивное восприятие Украины со стороны американской власти — Трампа и его окружения.

— Можно ли назвать это окном возможностей для Украины?

— Это действительно окно возможностей в нескольких новых плоскостях. Краткосрочно — это разблокирование и получение всей той помощи, политическое решение по которой было принято ещё во времена Байдена.

Второй момент — это отстаивание в оборонном бюджете США расходов на программу USAI. Плюс, конечно, тема с "Patriot". Очевидно, что у нас есть стратегические решения по привлечению большего количества комплексов. Речь сейчас не идёт о 17 комплексах. Я думаю, нужно смотреть реалистичнее — скорее всего, речь идёт примерно о четырёх комплексах, которые могут быть переданы Силам обороны Украины в максимально оперативные сроки.

Хотя я обращу внимание на вполне адекватные комментарии немецкой стороны, которая указывает на определённый временной лаг даже после принятия политического решения. Мы уже видели это, например, с "Патриотом", который нам подарили румыны. Мы помним, когда это было объявлено — и сколько месяцев прошло до фактической передачи. То есть вопрос в прикладной реализации принятых решений.

Для нас сейчас, я думаю, ещё более актуальным является вопрос передачи ракет — в частности PAC-3 для тех самых "Патриотов", которые уже активно работают в Украине. Это критически важно, чтобы не допустить дефицита их боекомплекта. Ну и, конечно, поставки другого вооружения — для HIMARS (GMLRS) и ракет для F-16.

Правда, Трамп якобы заявил, что ракеты типа JASSM (AGM-158) передавать не будет. Возможно, речь идёт о закупке — мы ещё не знаем точно, будет ли это реализовано или нет. Но тем не менее, для нас это окно возможностей, которое действительно следует подкрепить.

Очевидно, что этому будет способствовать и обновление штата украинского посольства в США. Хотя я считаю, что госпожа Маркарова действительно сделала максимум, однако пришло время для обновления.

В нынешней ситуации для нас главное — ни при каких обстоятельствах не снижать темп коммуникации, а наоборот — расширять его, чтобы удерживать украинскую тему в фокусе американской информационной политики.

— Очень много вопросов вызывают эти "50 дней", которые Трамп дал Путину для заключения соглашения. Складывается довольно тревожное впечатление, что он, по сути, дал Путину время на подготовку летнего наступления, о котором, в частности, писали иностранные СМИ. Почему, на Ваш взгляд, всё так совпало?

— Лично я поддерживаю позицию верховной представительницы ЕС по иностранным делам и политике безопасности Каи Каллас, которая заявила, что 50 дней — это слишком много. И можно было бы принять решение о пошлинах и других шагах гораздо быстрее. Это действительно так. Это бы дополнило тот военный позитив, который мы получили от передачи нового вооружения Силам обороны Украины, дополнительной дипломатической работой.

Мы же прекрасно понимаем: эти пошлины направлены не столько против России, сколько имеют вторичный эффект — на партнёров РФ, особенно энергетических. В первую очередь речь идёт о Китае.

Но, возможно, Трамп решил, что Путина невозможно остановить в течение следующих полутора месяцев, и что планы наступательных действий всё равно будут реализованы любой ценой. И, исходя из этого, Трамп, по моему личному мнению, сосредоточился на военной поддержке.

— Но в то же время всё это производит впечатление определённой конспирологии. Ведь сначала появляется сообщение о наступлении РФ в течение 60 дней, а 14 июля Трамп говорит о 50 днях. Это выглядит как согласованная риторика…

— Да, действительно, определённая конспирология здесь может присутствовать, но то, что сейчас было бы абсолютно адекватным — это продолжить рассмотрение законопроекта Грэма-Блюменталя о 500% пошлинах в Сенате США, а затем и в Палате представителей.

Запуск этого процесса уже сам по себе стал бы мощным сигналом Российской Федерации: что в любом случае будет чёткая ответственность за отсутствие шагов к деэскалации.

К сожалению, сейчас, насколько я понимаю, тема этого законопроекта зависла — именно из-за официально озвученной позиции Трампа по "50 дням" и потенциальным 100% пошлинам против Китая и других стран.

— Как Вы считаете, это реальные угрозы или, скорее, блеф со стороны Трампа?

— Трамп неоднократно за последние месяцы анонсировал пошлины. Потом откладывал их введение, потом отменял. Это классический сценарий Трампа — "погрозить пальцем", но не ударить.

Хотя, конечно, у нас есть примеры краткосрочного введения пошлин — затем их уменьшения, пауз. Этой темой очень активно играют, используя её как дипломатический инструмент.

— А что касается непосредственно России — способны ли такие пошлины действительно на нее повлиять?

— Россию это точно не испугает по одной простой причине: объёмы двусторонней торговли между США и РФ составляют около 3,5 миллиарда долларов. Это мизерная сумма, если говорить о прямом воздействии.

Что касается Китая, то тут, конечно, включается контрдипломатия со стороны Пекина. Очевидно, что китайская сторона акцентирует на недавно подписанном торговом соглашении с Соединёнными Штатами, где зафиксированы конкретные таможенные показатели, взамен США получают импорт редкоземельных материалов.

Поэтому ситуация сложная, но нельзя недооценивать Трампа. Он уже показал, что способен действовать импульсивно, где-то даже неожиданно — это подтверждает его политический стиль.

— Трамп чётко дал понять, что недоволен Путиным. Об этом пишут иностранные СМИ, отмечая, что он говорил об этом и в частных беседах. Если он уже пришёл к такому выводу — чего ещё от него можно ожидать?

— Я не уверен, что Трамп полностью разочаровался. Даже демонстрируя своё недовольство, он не решается назвать Путина убийцей. Наоборот — называет его "профессионалом", "сильным человеком". В то же время мы слышим от него много положительного в адрес Путина — и всё это происходит именно тогда, когда Украина подвергается рекордным массированным атакам, когда идёт очень жёсткая кампания на фронте.

Но мы видим, что и россияне пытаются подойти к Трампу с другой стороны. Стоит обратить внимание, кто именно публично активизировался накануне заявлений Трампа. В частности, Кирилл Дмитриев — человек, имеющий дружеские связи со Стивом Виткоффом. То есть идёт серьёзная попытка повлиять на возможное изменение риторики президента США.

В этой ситуации, по моему мнению, определённая "недоговороспособность" Кремля сейчас играет на руку Украине. Но не факт, что это продлится долго. Россия может сменить тактику затягивания и перейти к её форсированию. Например, объявить о готовности "завершить войну", выдвигая при этом ультимативные требования под видом "мирных инициатив". Де-факто это будут те же условия капитуляции, только в другой обёртке.

Кремль может этим воспользоваться, и тогда весь дипломатический позитив Украины может быть нивелирован. Не в ноль, но в значительной степени.

Поэтому очень важно, что сейчас мы имеем кумулятивный эффект усилий украинской дипломатии: контакты президента Зеленского, участие Джорджи Мелони, активность Макрона, Столтенберга, Шольца — все эти шаги формируют реальную коалицию в поддержку Украины. И это тяжёлая, но очень важная работа.

— А как Вы оцениваете реакцию России на последние заявления Трампа? Она выглядит немного вялой?

— Я бы так не сказал. Россияне как раз очень точно отработали по целевым аудиториям. У каждого — своя роль. Песков говорит, что к заявлениям Трампа нужно относиться серьёзно, но сначала "тщательно их изучить". Лавров, наоборот, иронизирует: мол, сначала было "24 часа", потом "100 дней", теперь — "50 дней", и ничего не меняется.

Медведев — в привычной манере: агрессивная риторика, демонстрация непреклонности. А вот Дмитриев старается играть роль "оптимиста", продвигая идею перспективных двусторонних американо-российских отношений.

Это лишь свидетельствует об отсутствии у Кремля единой линии поведения. Но параллельно с этим усиливается информационная кампания против Трампа в российских медиа. Его политику уже начали называть "байденизированной" — это звучит из уст Соловьёва, Симоньян и других пропагандистов. Всё это транслируется в американское информационное пространство через соцсети.

Россия действует многовекторно: пытается с помощью различных элементов информационного, политического и персонального влияния собрать единую картину, которая, как они надеются, произведёт впечатление на Трампа. Но при этом видно, что у Кремля нет чёткого понимания, что именно может убедить Трампа в нынешней ситуации и заставить его вернуть расположение к Путину.

— Тема прекращения огня уже отошла на второй план?

— Я не думаю, что она полностью ушла на второй план. О ней постоянно намекают. Это звучит из уст европейских лидеров. Лично я воспринял заявление Трампа о "50 днях" как намёк на прекращение огня. Это был прямой сигнал россиянам: мол, давайте договариваться. Но мы также видим, что Россия активизировала репутационные атаки на украинскую делегацию, участвующую в переговорах в Стамбуле.

— Имеете в виду заявления о возможной замене руководителя делегации?

— Да. Сейчас россияне продвигают нарратив, будто украинская делегация изменится, в частности, её возглавит Шмыгаль, если он станет министром обороны. И тут же добавляют, что Шмыгаль — "серая мышь". Это попытка полностью нивелировать его участие в переговорном треке.

В то же время западные партнёры, по-видимому, действительно настаивают на теме переговоров. По крайней мере, стараются добиться хотя бы тактического режима прекращения огня. Не стоит также забывать об идее встречи на высшем уровне. Её всё ещё "держат в поле" в разговорах с Путиным или его окружением.

Но мы уже слышим абсолютно неприемлемые тезисы — что встреча с Зеленским возможна только после капитуляции Украины. Это звучит из уст российских медиа. Подобные заявления полностью оторваны от реальности и демонстрируют отсутствие у РФ какой-либо готовности к подлинному мирному процессу.

Именно поэтому я поддерживаю позицию госпожи Каи Каллас — вторичные пошлины нужно вводить уже сейчас. Ведь зачем ждать ещё 50 дней? Что изменится? Путин не изменится — это все понимают. Но у Трампа, похоже, всё ещё есть какая-то надежда.

— Если позволите, пару слов о внутренней политике. Почему, по вашему мнению, именно сейчас президент Владимир Зеленский решил сменить правительство?

— Потому что выборов не будет. Это уже очевидно. А при отсутствии выборов возникла необходимость в определённой эволюционной трансформации и изменении баланса в управлении государством. Обновлением правительства, по сути, пытаются снять часть давления.

Понятно, что оппозиция этим недовольна. Они продвигали идею правительства национального единства или "правительства спасения". Но в нынешних условиях мы получим не революционное обновление, а, условно говоря, "новое правительство старого Шмыгаля". То есть сохранится технократический подход, просто с новыми фамилиями и, возможно, с уменьшенным количеством министерств и изменённым балансом внутри Кабмина.

— Это усиление влияния Офиса президента?

— Не обязательно. Если бы мы говорили об этом две недели назад, я бы сказал: да, Офис президента готовится к полному контролю над правительством. Но сейчас ситуация выглядит немного иначе. Напротив, мы видим взвешенный подход. Новое правительство, скорее всего, можно будет назвать "правительством Зеленского". Но при этом сохраняется определённая система сдержек и противовесов между разными группами влияния внутри власти.

— Стоит ли ожидать изменений в политике нового правительства?

— Акцент, очевидно, будет сделан на поддержке предпринимательства, усилении обороноспособности — особенно с точки зрения развития ВПК, а также на дальнейшей оптимизации государственного аппарата. Но это скорее эволюционный, чем революционный курс.

И здесь важно понимать: для реализации таких изменений нужны дополнительные ресурсы. Юлия Свириденко, например, имеет достаточно хорошую репутацию среди наших американских партнёров. И есть надежда, что это обновление поможет Украине получить дополнительные согласования и финансовые соглашения.

В этом году вопрос внешнего финансирования почти решён — речь идёт о 39,2 млрд долларов, как и планировалось. Из них около 22 млрд уже фактически поступили в первом полугодии. Но что будет в следующем году — пока большой вопрос.

Именно поэтому обновлённое правительство, которое сейчас будет входить в бюджетный процесс, имеет шанс обеспечить Украине лучшие позиции в вопросе внешнего финансирования — уже на следующие бюджетные периоды, в частности на 2026 год и далее. Это также вытекает из бюджетной декларации, которую недавно подали на рассмотрение Верховной Рады.